четверг, 3 сентября 2015 г.

Не мечтать!

Даже в сезон дождей нараспашку окна и дверь в гладильне (engomadoria) сеньоры Esmeralda (Изумруд) на углу переулка João Alves и улицы Cruzeiro. Наверное, чтобы горячие утюжные пары протягивал сквознячок. 
 
Переулок под откос и окошки первого этажа высоко, только доносится отрывистое шипение утюгов. А в дверной проём можно увидеть саму сеньору Эсмеральду - приятную женщину почтенных лет с неизменным утюгом в руках. Вокруг конечностями роботов свисают разнокалиберные утюги, с которыми она ловко управляется: отпускает один, и он мягко воспаряет, не глядя ловит другой и продолжает усердно наглаживать бесчисленные пододеяльники, рубашки и брюки. 

Сеньора Эсмеральда за работой с раннего утра и до поздней ночи. Лишь однажды она заперла дверь в неурочный час, и повесила записку: "Ушла в больницу". 

Я спросила в соседней кофейне "A Sandrinha", что случилось с трудолюбивой гладильщицей. Никто из посетителей толком не знал, но каждый высказывал собственные предположения, и вскоре весь квартал судачил о происшествии. Сеньор Besouro (Жук), с трубочками аспиратора в носу, подкативший на дребезжащем стареньком мотороллере-грузовичке (moto de carga), сообщил, что сеньора Эсмеральда обожгла кончик мизинеца. Небывалое событие, поскольку уж она-то умела обращаться с горячими утюгами подобно цирковому жонглёру. Но ничего катострофичного, и уже через час гладильщица возвратилась, и вновь открыла мастерскую. 
 
И всяк нашёл, что отнести на поглажку, дабы лично посмотреть на перебинтованный мизинец женщины, узнать в подробностях, как произошло травмирование, заодно поинтересоваться не разродилась ли ещё медсестра Ана Мария Сильва, обрабатывающая пораненный палец, мельком коснуться жития-бытия всех соседей, а также обсудить увиденные по телевизору новости других регионов Португалии.

Напротив входа в гладильню - утопающая в цветах стена богадельни: из соцветий донёсся звонкий голосок сто двухлетней доны Риты, живо поинтересовавшейся здоровьем сеньоры Эсмеральды.
- Дона Рита, как ваши дела? - прокричала в ответ сеньора Эсмеральда.
- Что-то в ухе с утра свербит, - посетовала дона Рита, - наверное, надо скушать персик.

Я давно перестала гладить вещи, и извечно носила пожамканные футболки и шорты, а спала на жёванных простынях, при этом не испытывая дискомфорта. Но тоже решила навестить сеньору Эсмеральду. Откопала среди вещей красивую блузку, сберегаемую для особого случая, ни разу не надёванную, но тем не менее помятую.

Дона Эсмеральда как обычно что-то энергично гладила, лишь иногда посматривая поверх очков на внучку лет семи, танцующую в солнечных лучах посреди помещения. Я ни разу не была внутри гладильни: стены декорированы антикварными утюгами, картинами с изображением процесса утюжки, а также фотографиями самой сеньоры Эсмеральды в различные периоды жизни, но постоянно с утюгом, словно он являлся частью её кисти. С фотографий взирали и другие люди, утюжащие вещи.

- Это наша семья, мы уже триста лет занимаемся глажкой, - гордо сообщила сеньора Эсмеральда.
Я положила блузку на стойку и стала рассматривать фотографии. Тихо играла музыка из радиоприёмника, кружилась и напевала девочка. Боковым зрением я уловила, что танец крошки волшебен, она настолько грациозна, и так тонко чувствует мелодию, словно музыка рождается из её хрупкого тельца.

- Хочу быть балериной, - произнесла малышка. И вдруг сеньора Эсмеральда раздражённо выключила радио, и сварливо сказала: - Не мечтай!
Девочка сникла. В больших карих глазах, опушённых густыми длинными ресницами, заблестели слёзки.
- Вот тебе утюжок, - достала из-под стойки игрушечный утюг сеньора Эсмеральда. - Играй!

Девочка набычившись подошла к бабушке, взяла красочный пластмассовый утюг, с ненавистью посмотрела на него, казалось, сейчас швырнёт, но сдержалась под суровым взглядом поверх очков, и начала уныло изображать глажку. Сеньора Эсмеральда умильно заулыбалась.

- Отдайте внучку в балетную школу, у неё дар.
- Нет. Она будет гладильщицей, как и все женщины в нашем роду.
- Но вдруг у неё иная судьба. Зачем губить мечту?
- Я в детстве мечтала стать астрономом. Но мама сказала, не мечтай, бери утюг и помогай нам с бабушкой гладить. И я глажу с семи лет. Теперь мне шестьдесят пять. Когда-то прапрабабушка брала глажку на дом, они с прапрадедом с трудом накопили на крошечную гладильню. А в следующем поколении у нас уже было две больших гладильни, а сейчас четыре по всему приходу Ajuda. Так что, не надо мечтать! Глажка - это то, что всегда будет нужно людям.

Я вздохнула, оставила блузку на поглажку, взяла квитанцию, улыбнулась и ушла, попрощавшись до завтра. Меня провожали грустные глаза девочки с игрушечным утюжком, жизнь которой уже была предрешена.

Вечером я сидела на лавочке в скверике miradouro, глядела в даль на проплывающий над черепичными крышами громадный океанский лайнер, на летающих кругами в заходящем солнце голубей сеньора Antonio, и мысли тоже взмывали, превращаясь в сладкие мечты, большинство из которых никогда не осуществятся. 

А может быть, не следовало себе позволять пустые грёзы? Зачем я работала то в зоопарке, то в цирке, то в бассейне, то на киностудии, то в лаборатории, то на телеграфе, а потом тратила время на два эфимерных ВУЗа? Для чего металась по городам и странам, чего искала, что нашла? Какого чёрта я тут делаю на краю чужой земли у океана? 

Лучше бы после школы поступила в какой-нибудь швейный техникум, или, например, выучилась на мастера по ремонту часов, и всю бы жизнь спокойно просидела в маленькой мастерской. Невероятная тоска охватила душу от унылой жизни, привидившейся мне.
Незаметно стемнело. Шелестели невидимые оливковые деревья, но казалось, шепчутся яркие звезды в чёрном небе. Откуда-то низко летел самолёт в аэропорт Лиссабона: кто там внутри, с какой целью перемещаться... Эх, всегда подобные никчёмные вопросы понапрасну волновали меня!

Шорхнула мимо лица летучая мышь, пронеслась над фиговым деревом, и скрылась в разбитом окне заброшенного дома. На крыше, возле покосившегося флюгера с петушком, заметила фигуру с подзорной трубой, устремлённой в звёздное небо. Фигура показалась смутно знакомой, но невероятно, чтобы это была сеньора Эсмеральда, а именно она причудилась мне.
Приблизившись к заброшенному дому, из окон которого сигали туда-сюда летучие мыши, присмотрелась к человеку на черепице... никаких сомнений - многоуважаемая сеньора Эсмеральда словно мальчишка сидела на каминной трубе и, не замечая ничего вокруг, пялилась в телескоп на звёзды. Я не стала окликать её. И тихонечко удалилась по переулку João Alves к своему дому: сердце колотилось, но вовсе не оттого, что переулок слишком круто поднимается к улице Cruzeiro, а от бестолковой мечтательной радости.

 Фото автора.

Маргарита Шарапова ©